Настоящие условия распространяются на: близкие отношения у асексуалов

[asexuality]

перевод этого анонимного поста: butchplease.net/2016/06/17/terms-and-conditions...
идк верю ли я в реальность подобных отношений, но модель, описанная автором, выглядит очень привлекательно в теории. откровенные коммуникации, обязательное вербальное согласие - это важно во всех отношениях.
плюс, если кому-то потребуется показать кому-то, что асексуалы бывают разные и по-разному относятся к сексу - вот как мне - перевод тоже может пригодиться, как демонстрация одной из вариаций.


Не помню, чтоб родители когда-нибудь рассказывали мне «про это». Ну знаете, когда ты неловко ерзаешь, они потеют, и никто из вас не хочет участвовать в этом разговоре? В разговоре про… секс. Это значит, что мои знания и понимание секса было почерпнуто из книг, фильмов и того, что рассказывали дети постарше в школе.

Когда я училась в седьмом классе, я взяла из школьной библиотеке книжку «Бесконечный плейлист Ника и Норы». Как и все 12-летние прилежные христиане, я была немножечко ошарашена всеми этими матами и разговорами про секс. Но насколько мой бунтарный дух был в восторге от слова «е-ть», которое встречалось снова и снова, я была немного расстроена тем, что не могла поставить себя на место любого из персонажей, которые находились в состоянии легкого перманентного возбуждения. Я подумала про себя, «Наверное, я просто еще слишком маленькая».

Перематываем на несколько лет вперед, я в десятом классе. Слово «е-ть», во всей своей безапелляционной красе, стало незаменимой частью моего лексикона. В какой-то определенный момент летом между средней и старшей школой, желание быть крутой просачивается в разум каждого ребенка. Независимо от того, что крутость значит для тебя, ты хочешь быть крутой. Для меня, это значило тусить на вечеринках. Меня не особо приглашали, но я слышала рассказы про секс в палатках и поцелуи в кладовках, и я думала про себя «Я, наверное, слишком страшная».

Перематываем вперед, мой выпускной класс, когда я наконец осознала, что даже если б меня приглашали на вечеринки, я бы скорей всего все равно не захотела бы «е-ться» в палатке или целоваться в кладовке, каждую неделю с разными одноклассниками. Ко мне пришло осознание, что влечение, которого я не чувствовала в 12-ть, было настолько же диким для меня в 18-ть. Кто-то тогда поделился со мной определением асексуальности и я подумала про себя: «О. Вот кто я такая».

Я не буду приводить здесь определение асексуальности, потому что оно может быть разным для разных людей. Для меня, асексуальность означает, что я не испытываю никакого желания для полового сношения. Я никогда не мастурбировала или даже чувствовала необходимость или желание. Я не получаю удовольствие, воображая секс, и я испытываю затруднения, представляя себя в этом процессе. В мире, где секс становится все меньшим и меньшим табу, я нахожу необычайно важным быть открытой относительно моей асексуальности, особенно с моим партнером.

Ради конфиденциальности, я буду называть его Стивом. Я встретила Стива на Оккупиде, когда была в выпускном классе. Я получила диплом досрочно, и полгода у меня не было ни уроков, ни работы, так что моя социальная и романтическая жизнь пустовала. Я общалась с дюжиной разных парней с помощью разных приложений, прежде чем встретила Стива, и никого из них не интересовало ничего кроме моей девственности. В тот момент я была откровенна о своей асексуальности только с одним человеком, а разговоры про секс заставляли меня чувствовать себя очень неудобно.

Первые несколько свиданий со Стивом прошли очень хорошо, и я знала, что если захочу продолжить отношения, то мне придется обсудить с ним мою асексуальность. После нескольких недель нашего знакомства, я усадила его рядом с собой и пояснила, что для меня значит асексуальность и как это повлияет на наши отношения. Я помню, что говорила что-то типа: «Я наверное никогда не займусь с тобой сексом. Секс с тобой меня не интересует, от мысли об этом мне дурно». Я наверное сформулировала это намного мягче, впрочем, потому что он очень спокойно отреагировал. Настолько спокойно, что даже попросил разрешения, прежде чем обнять меня впервые, потому что он не хотел доставлять мне дискомфорт.

Мой опыт со Стивом нельзя назвать никак, кроме фантастическим, и я чувствую себя необычайно везучей, потому что у меня есть кто-то, кто настолько заботится обо мне, что он готов пожертвовать необычайно приятным людским опытом, чтобы быть со мной, но я бы соврала, если бы сказала, что за два года вместе мы до сих пор не занялись сексом. Несмотря на то, что я до сих пор идентифицирую себя как асексуала, то, как это проявляется, серьезно изменилось за время наших отношений. Я до сих пор не нахожу удовольствия в сексе как таковом, но я получаю удовольствие от того, что его получает мой партнер.

Когда все хорошо, секс во всех его видах и формах не вызывает у меня отвращения, и я могу оставить в стороне свое безразличие в этом акте и сосредоточиться на том, что я могу дать Стиву. Обычно это не стоит в нашей повестке дня, и я индифферентно отношусь к его обсуждению. Когда все не очень хорошо, я не желаю, чтоб кто-либо видел меня голой. Я не хочу разговаривать о сексе, и я категорически не желаю чувствовать его стояк, когда мы лежим рядышком в обнимку. Эта непредсказуемость может разочаровывать и раздражать, но мы до сих пор справлялись с этим с помощью открытого и честного обсуждения.

Стив никогда не полезет ко мне без разрешения. Это очень важно независимо от моей ориентации, потому что это вопрос выражения согласия. Он уважает мое решение независимо от своего настроения, и если это «нет», он не заговорит об этом снова. Он всегда напоминает, что я ему ничего не должна, и его любимая фраза это «Даже если бы никогда больше не занялись бы сексом, я все равно был бы счастлив просто потому, что я с тобой». Самое прекрасное, что я ему верю.

С самого начала наших отношений, мы установили высокий стандарт коммуникации, и относительно наших чувств, и относительно секса. Если бы я ему не рассказала о своей асексуальности с самого начала, я не думаю, что мы могли быть настолько преданы друг другу, настолько чувствовать себя комфортно в отношениях, как сейчас. Я наверняка всегда немножечко опасалась бы, что ему захочется заняться сексом со мной тогда, когда я к этому буду не расположена, и мне придется, потому что я никогда ему не рассказывала о том, насколько это меня пугает. Если бы я не постановила, что мое устное согласие обязательно, вне зависимости от того, какие сигналы я ему там посылаю, обычно я бы наверняка чувствовала, что мною воспользовались. А когда все хорошо, я бы чувствовала вину, демонстрируя ему, что иногда мне секс нравится, потому что он бы это увидел и сделал вывод, что так бывает всегда.

Не хочу показаться, будто я считаю, что согласие – опционально. Согласие как раз таки не опционально. Что я имею в виду, это то, что очень важно не испытывать чувство стыда за отсутствие влечения, или отвращение к половому акту, или внезапную гиперсексуальность. Важно обсуждать все эти вещи, чтобы каждый из вас знал точно, во что ввязывается. И самое главное, не снижайте стандарты. Если ты ощущаешь, что ввязываешься в отношения, где твой партнер (твои партнеры) не понимают твою ориентацию, полный назад. Есть люди, которые относятся с пониманием, если люди, которые будут тебя любить независимо от того, как ты чувствуешь себя сегодня. И ты не должна ограничивать себя одними только асексуалами потому что у тебя создалось впечатление, будто они единственные, кто тебя поймет.

Всем Стивам, кто терпелив, добр и согласен мастурбировать тихонечко, не трогая партнера, потому что ему просто не хочется, спасибо. Ваше понимание значит для нас очень много. Продолжайте слушать, и продолжайте спрашивать. Вы все делаете правильно.

Всем асам кто до сих пор в поисках своего Стива – вы его обязательно найдете. Ты не странная, с тобой все в порядке, и ты имеешь полное право чувствовать себя так, как ты себя чувствуешь, в любой из дней.

Дискуссия о сексе должна продолжаться. Моя асексуальность отличается от твоей, я гарантирую. Так что не бойся говорить об этом вслух. Не помню, чтоб родители когда-нибудь рассказывали мне «про это». Ну знаете, когда ты неловко ерзаешь, они потеют, и никто из вас не хочет участвовать в этом разговоре? В разговоре про… секс. Это значит, что мои знания и понимание секса было почерпнуто из книг, фильмов и того, что рассказывали дети постарше в школе.

Когда я училась в седьмом классе, я взяла из школьной библиотеке книжку «Бесконечный плейлист Ника и Норы». Как и все 12-летние прилежные христиане, я была немножечко ошарашена всеми этими матами и разговорами про секс. Но насколько мой бунтарный дух был в восторге от слова «е-ть», которое встречалось снова и снова, я была немного расстроена тем, что не могла поставить себя на место любого из персонажей, которые находились в состоянии легкого перманентного возбуждения. Я подумала про себя, «Наверное, я просто еще слишком маленькая».

Перематываем на несколько лет вперед, я в десятом классе. Слово «е-ть», во всей своей безапелляционной красе, стало незаменимой частью моего лексикона. В какой-то определенный момент летом между средней и старшей школой, желание быть крутой просачивается в разум каждого ребенка. Независимо от того, что крутость значит для тебя, ты хочешь быть крутой. Для меня, это значило тусить на вечеринках. Меня не особо приглашали, но я слышала рассказы про секс в палатках и поцелуи в кладовках, и я думала про себя «Я, наверное, слишком страшная».

Перематываем вперед, мой выпускной класс, когда я наконец осознала, что даже если б меня приглашали на вечеринки, я бы скорей всего все равно не захотела бы «е-ться» в палатке или целоваться в кладовке, каждую неделю с разными одноклассниками. Ко мне пришло осознание, что влечение, которого я не чувствовала в 12-ть, было настолько же диким для меня в 18-ть. Кто-то тогда поделился со мной определением асексуальности и я подумала про себя: «О. Вот кто я такая».

Я не буду приводить здесь определение асексуальности, потому что оно может быть разным для разных людей. Для меня, асексуальность означает, что я не испытываю никакого желания для полового сношения. Я никогда не мастурбировала или даже чувствовала необходимость или желание. Я не получаю удовольствие, воображая секс, и я испытываю затруднения, представляя себя в этом процессе. В мире, где секс становится все меньшим и меньшим табу, я нахожу необычайно важным быть открытой относительно моей асексуальности, особенно с моим партнером.

Ради конфиденциальности, я буду называть его Стивом. Я встретила Стива на Оккупиде, когда была в выпускном классе. Я получила диплом досрочно, и полгода у меня не было ни уроков, ни работы, так что моя социальная и романтическая жизнь пустовала. Я общалась с дюжиной разных парней с помощью разных приложений, прежде чем встретила Стива, и никого из них не интересовало ничего кроме моей девственности. В тот момент я была откровенна о своей асексуальности только с одним человеком, а разговоры про секс заставляли меня чувствовать себя очень неудобно.

Первые несколько свиданий со Стивом прошли очень хорошо, и я знала, что если захочу продолжить отношения, то мне придется обсудить с ним мою асексуальность. После нескольких недель нашего знакомства, я усадила его рядом с собой и пояснила, что для меня значит асексуальность и как это повлияет на наши отношения. Я помню, что говорила что-то типа: «Я наверное никогда не займусь с тобой сексом. Секс с тобой меня не интересует, от мысли об этом мне дурно». Я наверное сформулировала это намного мягче, впрочем, потому что он очень спокойно отреагировал. Настолько спокойно, что даже попросил разрешения, прежде чем обнять меня впервые, потому что он не хотел доставлять мне дискомфорт.

Мой опыт со Стивом нельзя назвать никак, кроме фантастическим, и я чувствую себя необычайно везучей, потому что у меня есть кто-то, кто настолько заботится обо мне, что он готов пожертвовать необычайно приятным людским опытом, чтобы быть со мной, но я бы соврала, если бы сказала, что за два года вместе мы до сих пор не занялись сексом. Несмотря на то, что я до сих пор идентифицирую себя как асексуала, то, как это проявляется, серьезно изменилось за время наших отношений. Я до сих пор не нахожу удовольствия в сексе как таковом, но я получаю удовольствие от того, что его получает мой партнер.

Когда все хорошо, секс во всех его видах и формах не вызывает у меня отвращения, и я могу оставить в стороне свое безразличие в этом акте и сосредоточиться на том, что я могу дать Стиву. Обычно это не стоит в нашей повестке дня, и я индифферентно отношусь к его обсуждению. Когда все не очень хорошо, я не желаю, чтоб кто-либо видел меня голой. Я не хочу разговаривать о сексе, и я категорически не желаю чувствовать его стояк, когда мы лежим рядышком в обнимку. Эта непредсказуемость может разочаровывать и раздражать, но мы до сих пор справлялись с этим с помощью открытого и честного обсуждения.

Стив никогда не полезет ко мне без разрешения. Это очень важно независимо от моей ориентации, потому что это вопрос выражения согласия. Он уважает мое решение независимо от своего настроения, и если это «нет», он не заговорит об этом снова. Он всегда напоминает, что я ему ничего не должна, и его любимая фраза это «Даже если бы никогда больше не занялись бы сексом, я все равно был бы счастлив просто потому, что я с тобой». Самое прекрасное, что я ему верю.

С самого начала наших отношений, мы установили высокий стандарт коммуникации, и относительно наших чувств, и относительно секса. Если бы я ему не рассказала о своей асексуальности с самого начала, я не думаю, что мы могли быть настолько преданы друг другу, настолько чувствовать себя комфортно в отношениях, как сейчас. Я наверняка всегда немножечко опасалась бы, что ему захочется заняться сексом со мной тогда, когда я к этому буду не расположена, и мне придется, потому что я никогда ему не рассказывала о том, насколько это меня пугает. Если бы я не постановила, что мое устное согласие обязательно, вне зависимости от того, какие сигналы я ему там посылаю, обычно я бы наверняка чувствовала, что мною воспользовались. А когда все хорошо, я бы чувствовала вину, демонстрируя ему, что иногда мне секс нравится, потому что он бы это увидел и сделал вывод, что так бывает всегда.

Не хочу показаться, будто я считаю, что согласие – опционально. Согласие как раз таки не опционально. Что я имею в виду, это то, что очень важно не испытывать чувство стыда за отсутствие влечения, или отвращение к половому акту, или внезапную гиперсексуальность. Важно обсуждать все эти вещи, чтобы каждый из вас знал точно, во что ввязывается. И самое главное, не снижайте стандарты. Если ты ощущаешь, что ввязываешься в отношения, где твой партнер (твои партнеры) не понимают твою ориентацию, полный назад. Есть люди, которые относятся с пониманием, если люди, которые будут тебя любить независимо от того, как ты чувствуешь себя сегодня. И ты не должна ограничивать себя одними только асексуалами потому что у тебя создалось впечатление, будто они единственные, кто тебя поймет.

Всем Стивам, кто терпелив, добр и согласен мастурбировать тихонечко, не трогая партнера, потому что ему просто не хочется, спасибо. Ваше понимание значит для нас очень много. Продолжайте слушать, и продолжайте спрашивать. Вы все делаете правильно.

Всем асам кто до сих пор в поисках своего Стива – вы его обязательно найдете. Ты не странная, с тобой все в порядке, и ты имеешь полное право чувствовать себя так, как ты себя чувствуешь, в любой из дней.

Дискуссия о сексе должна продолжаться. Моя асексуальность отличается от твоей, я гарантирую. Так что не бойся говорить об этом вслух.